Краткая биография:
Всеволод Семенович Якут (настоящая фамилия - Абрамович), актер. Народный артист СССР.
Якут был одним из немногих кого можно балы бы с уверенностью назвать Рыцарем театра. В этом подчинении всего себя раз и навсегда избранному делу он был по-хорошему старомоден. На спектакль приходил, как минимум, за час-полтора, а каждая роль отличалась тщательностью проработки каждой детали. Возможно, за подобное служение Театру судьба и подарила ему такой, поистине блистательный, уход.
Якута всегда можно было встретить в окружении молодых. И чаще всего, это были не просто беседы мэтра с начинающими, а какой-то взаимный энергообмен. Хотя новому поколению досталась лишь легенда об артисте Якуте, о его великих свершениях, из которых в первую очередь хочется назвать роль Пушкина. Но при столкновении с реальностью эта легенда обретала какой-то иной смысл. Поздние создания Якута были не менее виртуозны и значительны, в них неизменно присутствовал свет его прежних ролей. И в памяти молодого зрительского поколения он останется Сэром Джоном из "Костюмера", Старым патрицием из "Калигулы, которого он все-таки успел сыграть.
Думается, что не случайно этот образ стал последним в длинной череде ролей артиста. Со Старым Патрицием уходила империя, с Якутом старый, великий театр, одним из самых ярких представителей которого он был.
Якут тяжело переживал раздел Ермоловского театра, своего второго дома. Поддерживая идею создания театрально-культурного центра, он был за искусство, которое ему в тот момент было интересно, а не за ту или иную группировку людей.
Артист был жаден до работы, Орался за любую возможность выйти на сцену, не гнушаясь даже эпизодическими ролями. Но и в его сердце жила горечь от нереализованного, невысказанного. Возможно, именно это и побудило его заняться живописью. Рисунки Якута - маленькие спектакли, в которых он сам и режиссер, и единственный исполнитель.
А главное - это был удивительный человек, отнюдь, не лишенный слабостей. Но, соприкасаясь с ним, окружаю­щие приобщались к какому-то, давно забытому миру иных ценностей.
Его хоронили 7 марта. Было очень холодно, но сквозь тяжелые облака прорывалось яркое солнце. Казалось, что он "забирая" с собой зиму, оставлял нам наряду со светлой печалью часть своей души.